— 41

ладгђ не только вообще важно въ научномъ

но и поучительно: изъ негб мы видимъ, что миоъ

дМствительно можетъ перей'ги въ

богъ можетъ появиться въ видџЬ царя, или богатыря,

а это особенно нужно помнить при современномъ не-

опред±ленномъ русской когда

pycckie бенфеисты готовы отрицать всякое

миоа на былины. Мы видимъ также, что имен-

но боги превращаются въ царей, или богатырей,

которые тФ,сно связаны съ самьпљ бытомъ народа,—

такъ напр. и Дидиладъ потому-то и памятны

.народу, что они нТкогда научили его пчеловодству.

Отсюда же получаемъ и отрицательный выводъ, что

боги, которые имФ,ли только внгЬшнее

кь народу, не могли перейти въ герои русскихъ бы-

линь, а должны .были просто исчезнуть изъ народной

памяти. А потому уже мы а priori убгЬждены напр. въ

Томь, что Перунъ, какъ нелюбимый богъ и не ока-

никакихъ услугъ всему русскому народу, не

могъ появиться въ русскомъ былевомъ эпос“Ь и не

имеЬетъ никакого отношенья кь ИлыЬ 'Муромцу, что бы

ни говорили рьяные миеологи, въ родџђ г. Аэанасьева,

или Ореста Миллера.

Мы уже вид±ли, что въ русскаго хро-

нографа древне-русс:йе боги представляются истори-

ческими князьями; очевидно, что это черта позднеЬй-

шаго о

или порчеЬ первичной чистоты миеическихъ

точно также, какъ мы знаемъ, и богъ

Ярило только въ самое послТднее время является въ

вид± весельчака-горожанина, или грознаго разбойника.

Словомъ въ хронографа нельзя не зам±тить

искусственности и книжности, а потому прежде всего

необходимо критически обслеђдовать его. Приво икм