204

ТУРАЕВ. история востокА

АЛЕКСАНДР И эллинИзм

205

для него, плп он был осведомлен о прерогативах, связанных с египетским престолом,

во всяком случае, последствия показали, что эти прерогативы соответствовали его

целям и оказались весьма полезны для насаждения нового типа монархии. С этой

стороны важно, что сыном Амона, т. е.

фараоном Александр был объявлен не в за-

брошенных, далеких и захудалых Фивах, а в святилище того же божества, но близком

к эллинскому и семитическому миру и почитавшемся греками тт азиатами; если для

египтян сын Амона был лишь синонимом фараона, то для греков н азиатов это было

оснащением монархического принципа божественною санкцией и вознесением его но-

сите•лн на высоту, по крайней мере, не меньшую, чем та, на которой стояли владыки

Вавилона, Ассирии и Персии, пе приписывавшие себе божественного происхождения,

а считавшиеся лишь земными подобиями и наместниками божеств. Итак, Египет

с первых же шагов Александра присвоил его себе и сообщил свой характер его мо-

нархии. Как некогда Камбиза хотејш сделать истинно законным фараоном и египтя-

нином, п через него Египет обладателем половины вселенной, так шт теперь порабо-

щенный народ постарался утешиться, объявив мирового завоевателя своим. Всем

известны псепдо-каллисфеуовские роскаани об отношениях последнего фараона Некта-

неба, известного волхва, принявшего образ Амона, матери Александра Олим-

гладе, а также пророчества Нектанеба относительно явления после него в Египте

царя, владыки мира, , при котором Егштпет снова будог «любоначальствовать». Але-

ксандра, по роману псевдо-Ка.ллисфена, египтяне, будучи побеждены, просят поща-

дпть «свою родину» 11 восклицают: «снова бушуг властвовать Египег». Но если егип-

тяне утешились, то п для Александра новая роль была чрезвычайно кстати. Он об-

ращается к своему «отцу» с вопросом, даст ли он ему владычество над вселенной?

Оракул дал свой обычный ответ, читаемый нами бесчислештое колпчество раз на сте-

нах египетских храмов: «я покорю тебе все страны и повергну псе иноземные области

под ноги твои»... Итак, новая монархия обязана своим возникновеггттем не столько

греко-македонскому оружию, сколько божественному Велению. Не даром македон-

ские войска впоследствии, в обиде на Александра, предлагали ему распустить их

и нести войны вместе со своим «отцом». Таким образом, ливийский храм дал Але-

ксандру положение, в необходимости. которого ему пришлось вскоре убедиться. Он

сделал его восточным монархом, законным намедником восточ11Ых владык. Преем-

ники его могли только переносить на себя эти прерогативы. Таким образом, первым

шагом завоевательного эллинизма было превращение греко-македонской монархии

в восточную. Мы знаем, что через 300 лет, опять-таки благодаря“ Египту, идея элли-

тшстической восточной монархии весьма пригодилась римским императорам, а через

них, еще раз на восточной почве

— византийским, а затем уже л европейским.

Итак, первая победа Востока над аллпнством была одержана в Египте, и победа

решительная, положившая грань между Александром и его сподвижниками. Мы знаем,

какую роль играло в его отношениях к грекам и македонянам требование ано-

фео.за п поклонения при жизни. В Ааттп было также достаточно сил для воздействия

на Александра. Подобно всем восточным завоевателям, удостоверяет он свое влады-

чество жертвоприношениями в главных храмах, т. е. вступает в права местных царей,

нахолящихся в непосредственных отношениях к божествам. Покорение Персии

немедленно превратило его в персидского царя,в наследника вавилонских царей 11 Ахе-

менпдов с их притязаниями на универсальное господство. Мы видим- его покоряющим

Индию, слышим о посольствах европейских скифов, карфагенян, эфиопов, этрусков

и римлян и о приготовлениях Александра к фактическому их подчинению. Наконец,

видим его столицей Вавилон, этот униженный культурный центр древнего w1rpa.

Таким образом, новая универсальная монархия избирает себе резиденцией страну,

где родилась идея мировладычестпа 11 где она была освящена религией и культурой.

Александр и здесь немедленно возобновил традиции вавилонских царей еще до всту-

пленшт в город приказал возобновить разрушенные Ксерксом знаменитые храмы

Эсаги.лу п Эзиду; возможно, что он имел в виду корОноваться вавилонским царем.

Отсюда для нас будет вполне понятно, что на него были перенесены черты Гильга-

меша, как на виновника новой ары, и что он, как «двурогий» н легендах паобра•

жениях, получил аутрибуты вавилонских божеств. Многие черты апоса ['иАьгамеша

легли в основу тех «Александрит, которые составляют непременную принадле;к-

ность всех литератур Востока Запада, начиная с псевдо- Каллисфен.а копт-

ского романа об Александре тт кон•4ая русскими хронографами и западно-епропел-

скилти сказаниями. Если верить Иосифу Флавшо, то и с Александр поладил,

и те произвели на него впечатление, результатом которого были разного рода льготы

и в Палестине, и в Египте, особенно во вновь основанной Александрии. Теперь,

как и во времена Кира, иудейская пацтгя сумела войти в доверие нового владыки

Азии.

Дело Александра Тыло грандиозно по задачам и последствиям, и сам он, соеди-

няя в себе редко соединяемые качества великого полководца и гениального полатика,

вполне соответствовал роли объединителя двух миров. Мероттрлн•гпн его во время

самих походов и после их окончания, несмотря на краткость времени, заполненного

походами лишениями, поражают планомерностью, всесторонность:о и аширо•гшо,

оставившею далеко позади и персидских царей•практиков и греческих мысл11телей-

утопистов. Египетское божественное царское достоинство дало ему непререкаемую

авторитетность для проведения его планов, персидские сокровища

— материальные

средства, эллинская культура восточная наука — духовные. Опыт Персидского

царства доказал ему необходимость более тесного слияния народностей, что было

неизбежно и для целей управления огромным государством, для которого не могло

быть достаточно македонян и греческих войск. Александр начинает с попыток

сближения македонян с персами в качестве двух господствующих народностей,

подобно тому, как некогда произошло слияние мидян и персов. Первым шагом было

поощрение взаимных браков, брак самого Александра на Роксане и дочери Дарля

Сатире — это сделало его Ахеменидом; затем следовало включение персов в маке-

донские полки, даже в агему — наиболее почетную часть конницы, и, что уже не

удалось осуществить, — в фалангу. Известно, что эти неслыханные новшества вы-

звали открытое восстание солдат у Оппса, что Александр вышел победителем, так

как дело окончилось празднеством братания между македонянами л персами и пр:т•

мирення царя с войском. Последнее превратилось в слепое орудие царской доли,

и Александр мог спокойно проводить свои дальнейшие мероприятля. Не без внешнето

давления, пли, покрайней мере, страха пред могуществом царя, в той или иной, иногда

даже саркастической (Спарта) форме, признавали города Эллады божественность

Александра, и тем самым шли в подчинение тому же восточному монархизму, против

которого славно или бесславно боролись полтора столетия; теперь, покорив Персид-

ское царство, они сами оказались под властью нового персидского царя, да еще с при-

банкой фараоновского апофеоза. Уже это было началом превращения грагкданства

в подданство. Александр, употребляя все усилил для распространения н своем цар-

стве греческой культуры, в то же время неуклонно шел к стеснению греческой сно-

боды, несовместимой с идеей мировой монархии н восточных началах. Его указы

о возвращении изгнанников, стеснения деятельности Коринфского союза, покрови-

тельстно тираннам и помещение гарнизонов были несомненно предвестниками еще

более решительных мер, которые были намечены Александром для Проведенан един-

ства в ущерб свободе. Исполнение этих мероприятий судьба отсрочила до римского

владычества. Неизбежнее последствие возвышения государя над подданными—нлвел-

лнровка последних, конечно, должно было наиболее невыгодно отразгтться на греках.

Чтобы достичь этой нивеллиропки и теснее сблизить народности, Александр проекти-

ровал даже переселения, перетасовки и колонизации в больших размерах (Диод. 13,

44 — переселения из Азии в Европу и обратно); как на начало огущестнления этого

илана, можно указать на основание во всех странах необъятного Царства греческих

городов, носивших имя Алексаидрмй.