ВАВИЛОНСКАЯ РЕлпгия И ЕУЛЬТУРА

133

132

ТУРАЕВ. история ДРЕВНЕГО ВОСТОЏ

занялась заря, с основания неба поднялось мрачное облако. Адад загремел, Муятц

и Лугаль пошли вперед, как вестники, пошли они по земле и горам, Нерга.д вырывал

мачту, Анунаки подняли факелы и осветили страшным сиянием всю землю. Буря

Адада поднимается к небу и обращает все светлое в мрак... Брат не видал брата, не

узнавали людей на небе. Боги испугались потопа и поднялись на небо Ану; они при-

сели в оцепенении, как псы. Истар завопила, как рождающая; жалобно кричала

владычща богов прекрасноголосая: «тот день да Превратился бы в глину, когда я

советовала злое в собрании богов. Как могла я тогда повелеть злое и согласиться на

бурто для погибели моих людей, чтобы люди, которых я родила, наполняли море,

как дохлая рыба?» Боги и Анунаки плакали вместе с нею... 6 дней и ночей бушевал

ветер, потом ураган выметает землю. На 7-й день успокоилось море, ураган, буря

и потоп прекратились. Увидев день, я увидел, Что все человечество превратилось

в глину. Я открыл окно, и свет упал на мое лицо. Я стал на колени, сел и плакал;

слезы мои текли по лицу. Я выглянул... Через сутки выступил остров. К горе Низир

причалил корабль: гора Низир удержала его и не позволила ему качаться.“ Когда

наступил седьмой день, н выпустил голубя-. Голубь вылетел и вернулся: не было места

для остановки, и он вернулся. Тогда н выпустил ласточку; полетела вернулась,

не было места для остановки, и она вернулась. Тогда я выпустил ворона, тот выле-

тел, увидел исчезновение•воды; стал есть (?) и не вернулся. Тогда я выпустил всех (?)

на четыре ветра, принес жертву, совершил каждение на вершине горы, выставил семь

и семь сосудов, нас.ыпал под них кедрового дерева и мирры. Боги обоняли воню благо-

ухания; они собрались, как мухи, над щертвователем, Владычица богов явилась

и подняла ожерелье, приготовленное Ану, по ее желанию, и возгласила: «Если я

не хочу забыть драгоценное украшение моей шеи, то Не забуду и этих дней и буду их

помнить во веки. Пусть боги собираются на каждение, но Энлиль не должен на него

являться, ибо он безрассудно устроил потоп и навел гибель на моих людей». Когда

явился Энлиль, он увидел корабль и разгневался, исполнился ярости на богов и

Игиги: «Разве спасся кто-либо, какое-либо живое существо? Ни один человек не дол-

жен был оставаться в живых в этой казни». Ниниб отверз уста свои и сказал: «Скажите

могучему Энлилш: Кто делает дела, кроме Эа, ведь он знает все?» Эа отверз свои уста

и сказал могучему Энлилю: «Премудрейший из богов, могучий! Как это ты не подумал

и устроил потоп? Возложи на грешника его грехи, на злодея — его злодеяние, но

будь милостив, не уничтожай (человечества). Вместо того, чтобы посылать потоп,

можно было пустить львов и уменьшить число людей, могли быпоявиться леопарды

восстать и уменьшить число людей, мог возникнуть голод и наказать страну, мог

подняться бог чумы и Казнить людей. Н Не открывал тайны богов, но позволил

рахасису увидеть сны, и он узнал тайны богов. Теперь же составляйте совет». Энлиль

вошел в корабль, взял меня за руки, повел мою жену наверх и поставил ее рядом

со мною на колени, коснулся наших плеч, стал между нами и благословил нас:

«Прежде Ут-Напиштим был человеком, теперь Ут-Напиштим и его жена будут

богами, как мы. Они должны жить далеко, у устьев рек». Затем они взяли меня в да-

лекую страну, к устью рек, и поселили».

После атото рассказа Ут-Напиштим советует Гильгамешу, при отсутствии боже-

етва, которое могло бы взять его к себе, попытаться добиться бессмертия, победив

лодобие смерти — сон. Это не удается: утомленный путешествием, он засыпает, не

дождавшись приготовления женой Ут-Напиштима семи магических хлебов, которые

должны были поддерживать его в бодрственном состоянии. Герой горько жалуется.

Ут-Наппштим поручает перевозчицку доставить его в «место омовения», а затем от-

править в обратный путь. по просьбе жены, жалеющей не добившегося ничего героя,

он в напугствие указывает волшебную траву, растущую на дне моря. Гильгамеш сиу-

скается на дно, привязав к ногам камни, и достает ее, траву бессмертия и юности; имя

ей — «человек делается юн». Он возвращается с моряком в Эрех, но когда Гильгамеш

на пути моется в цистерне, его волшебную траву похищает змея. Он громко жалуется.

(Т а б д. 12). Гильгамеш не может успокоиться. Не добшзшись бессмертия, он

хочет, по крайней мере, собрать сведения о загробном мире, которого ему теперь не

миновать, и для этого входит в сношение с духом Энкиду. Сначала он обращается

к своей матери Нинсун. Та ему дает указание, как следует вызывать покойников;

необходимо самому уподобиться им, раздеться до-нага, быть бесстрастным, не брать

оружия и т. п. Гильгамеш упустил одно из многочис.ленных предписаний, и опыт

не удался. Тогда Гильгамеш обращается к великим богам, но к нему снисходит только

друг людей Эа, и повелевает Нергалу вывести Энкиду из ада «подобно ветру». Энкиду

медлит, ибо ему нечем утешить друга. «Если н поведаю тебе законы земли, какие я ви-

дел, ты будешь целый Пень сидеть, рыдая»; он рисует ему уже известную нам безотк

радную картину преисподней: — только павшие в бою изъяты из общей участи:

«он лежит на одре и пьет светлую воду... Отец и мать утешают его; жена его при нем».

Особенно же печальна судьба лишенных погребения п тех, о заупокойных дарах

которых некому позаботиться.

Можно ли в основе пересказанной поэмы признать историческую подкладку? Гиль-

гамет — царь Эреха; он его друг носят сумерийские имена, во,многих местах эпоса

отразилась первобытная грубость, не всегда сглаженная позднейшими редакто-

рами. уже Лнаам, один из царей Эреха, живший в эпоху нового развала Вавилонии

после Самсуилуны, сына Хаммурапи, говорит, что он восстановил стены своего го-

рода, сооруженные в древности Гильгамешем. [В ниппурском списке «царей после

потопа», восд-одящем к эпохе династий Ларсы и Испна, упоминается и «Гильгамеш,

сын верховного жреца Куллаба». Он перечис„пяется н качестве пятого царя первой

династии Эреха, соответствующей второй династии после потопа. Эта династия, судн

по личностям и числу лет правления ее представителей (1, Мескингащер, сын бога

сын М. — 420 лет, 3. Лугальмарадда, пастух

солнца — 325 лет, 2. Энмеркар, —

овец — 1 200 л., 4. Таммуз, охотник — 100 л., 5. сам Гильгамеш — 126 л.), является

еще мифической]. О Гильгамеше упоминает и Утухегаль, царь Эреха, изгнавший

(см. приведенную уже нами надпись) гутиев.

Он хвалится, что «Гильгамеш, сын богини Нпнсун, был дан мне в помощники»-

Итак, герой эпоса уже во второй половине тысячелетия считался древнейшим ца.

рем Эреха, близким к богам, полумифическим. При таких условиях мы лишены воз-

можностгт толковать исторические намеки в эпосе, если они в нем и находятся — время

действия его уходттт в глубочайшую сумерийскую древность, из которой до нас не

дошло пока современных данных. Уже в сумерийскую эпоху сцены из апоса изобра-

жались на цилиндрах на ряду с мифологическими. Пытаются исторически толко•

вать эпизод столкновения героя с Истар, богиней Эреха, т. е. его городской богиней.

Сохранилось предание о другом царе Эреха, в мифе о боге ура (одна из разновидно.

стей бога Нергала). Этот миф [новые фрагменты которого найдены теперь в библио—

теке Ассура] нам рассказывает о том, как бог Ура в своем гневе ниспосылает на города

Вавилонии различные бедствия. Так, в Уруке, жилище Ану и Истар, городе иеродул

и блудниц, он поставил царя, который господствовал, как тиран, и преследовал культ

богини; та в гневе наслала на Эрех врага с целью его разрушить. Гильгамеш отка-

аывается быть супругом богини, между тем, цари Эреха считались ее судругами;

он нерадит об ее культе и вызывает ее гнев. Возможно ли видеть в этом отголосок

борьбы древней династии с жречеством Истар, —

сказать трудно. Сказание о потопе,

иставленное в эпос, но существовавшее и отдельно, приурочено к Шуриппаку, ко-

торый, как доказалп недавно немецкие раскопки, сгорел уже в половине lll тысяче-

летия. Гораздо более дает нам литературная и психологическая сторона этого заме-

чательного памятника. Мы не имеем возможности входить здесь в его литературный

анализ и должны удовольствоваться указанием основной его идеи. Гильгамеш — об-

раз человека, который готов на все труды и лишения, не боится никаких опасностей,

но падает духом при мысли о смерти и не отказывается от самых рискованных пред-

приятий, чтобы найти от нее избавление. В лице Гильгамеша поат выразил ту обще-